Калитниковское кладбище – погост

В конце 1770 года и особенно в 1771 году бурно развивающаяся московская городская жизнь была парализована страшной  заразной эпидемией - чумой. Зловещее поветрие «моровой язвы» тут же распространилось по просторам ремесленных деревушек близлежащего подмосковья.

Эти трагические события по горячему следу были описаны  в 1775 году в обстоятельном труде. Перелистаем  страницы старинного фолианта, который живо передает эту историю:

«… в апреле 1771 года моровая язва унесла жизни 744 москвичей.

… в августе того же года уже 7628…»

…а в пик своей лютости,  за два месяца – сентябрь и октябрь эпидемия скосила 38 965 человек. 117 церквей заперты и запечатаны – все священнослужители умерли…»

«Как моровая язва обнаружилась по многим местам России, то указом Правительствующего Сената 1771 года, ноября 1 числа предписано: «По городам при церквах не хоронить, а отвести для них особые пустыри за городом на выгонных местах, где способнее, и построить на оных, на первый случай, хотя небольшие деревянные церкви. А тех мест, где уже доныне люди в заразительной болезни хоронены, отнюдь не разрывать и оставить их так, как оные есть».¹

Тревожно было в ту пору в Москве: горе, слезы, страх, отчаяние, бессмысленные и жестокие  «чумные бунты». Четыре дня жизни отпущено пораженному страшной болезнью,  дальше - смерть. А следом за ним  уходят и те, кого он успел заразить и кого продолжал заражать и после своей смерти через оставшуюся посуду, одежду, личные вещи…

«Понеже город Москва великое число в себе заключает жителей и обыкновенные при церквах пустыри весьма малы, а кругом жилыми домами окружены, то, дабы в случае распространения опасной болезни, многим числом умирающих, не произошел от погребения внутри самого города вред и велено было по силе присланного  от Ея Императорского Величества именно к графу Петру Семеновичу Салтыкову от марта 25-го  дня  Высочайшего указа,  назначить вне города, в нарочитом от него разстоянии  несколько церквей, при которых всех умирающих впредь до указа хоронить».²

Вот так, не  «несколько кладбищ», а именно «несколько церквей, а при них пустыри…». И хотя даже слов «кладбище» в этом указе нет, а названы  «обыкновенные при церквах пустыри…», все же это было первое в истории России постановление о целенаправленном создании кладбищ, об отделении кладбищ от города, о выносе их за городскую черту.

Так появились за Камер-коллежским валом города Москвы, а точнее за ее заставами,  семь храмов, а при них «чумные» погосты.

Миусское, Ваганьковское, Рогожское,  Богородское, Преображенское, Семёновское, Калитиниковское  и  ряд других погостов, удаленных за пределы города, чтобы пресечь распространение  заразы.

В их числе и «Калитинское за Покровской заставой» как оно называлось в документах того времени, был построен один из этих деревянных храмов на Калитниках, на пустоши, взятой, из наделов за деревней Кожуховой и слободки Дубровки. Вот так, на Калитниках, на пустоши, недалеко от старинного Калитниковского пруда, согласно Указу Екатерины II, и была сооружена деревянная церковь, названная «Всех Скорбящих Радость», для отпевания усопших. А при ней открыт погост для погребения жертв чумной эпидемии — в полном соответствии с пра вославными правилами.³

1) «Описание моровой язвы, бывшей в столичном городе Москве», М., 1775 г, стр. 12.
2) Там же.
3) Там же.

Новые погосты строились на средства городских обывателей. Надзор за сооружением  церквей и устроением при  них  погостов  был возложен на архитектора Баженова – гордость русского зодчества.  Он  в ту пору  впал в немилость властей и получил эту должность в качестве наказания. Руководил работами член юстиц-коллегии бригадир Дурнов.

Но вернемся к событиям прошлых лет. Перекрыты все московские заставы, в том числе и Покровская, опустела Коломенская дорога, нынешняя Нижегородская улица: ни обозов, ни экипажей, только телеги с гробами, сопровождаемые факельщиками, то и дело поворачивают к храму. Здесь они переезжают по мостику  ручей, впадавший в те времена в  Калитниковский пруд,   и далее  прямиком  в сторону  церкви,  на погост.  Первым смотрителем погоста стал капитан московского гарнизона Авдеев.

«Храм на Калитниковском кладбище», «церковь на Даниловском»… мы как-то привыкли так говорить, полагая при этом, что храм есть как бы приложение к кладбищу. Совсем не так издревле считалось на Руси. Всё было наоборот — не «кладбище с храмом», а «Храм и место для погребения при оном». Сначала строился храм, а потом уже вокруг храма возникал погост. Так было и в селах, и в городах. Так было и в самой Москве, по крайней мере, до 1771 года. Город разрастался, поглощая окрестные деревни с их церквами и погостами, возводились новые храмы и строились они на пустырях и пригорках, а вокруг образовывались и разрастались «нивы Божии», как называли тогда кладбища. Но со временем дома и улицы всё больше теснили кладбища, посягая на их территории.

Ещё Государь Петр I выражал неудовольствие тем, что надгробия лежат поверх земли, мешая хождению при крестном ходе вокруг храма и других церковных церемониях. Он назвал такое положение дел безобразием и предложил выход: своим Указом от 12 апреля 1722 года повелел устанавливать надгробия вровень с землей, дабы не мешали ни пешим, ни конным, ни экипажам. Но вскоре Указ этот был позабыт — жизнь распорядилась по-своему — чума смешала все порядки и обычаи. Власти Москвы спешно создают карантины и больницы при монастырях. Категорически запрещено хоронить на всех московских погостах при городских церквах, из коих 117 церквей, как мы уже упоминали, просто наглухо заколочены — служить некому.

Пройдёмся по аллеям одного из старейших кладбищ Москвы. Захоронений XVIII века уже не осталось, но памятников ХIХ — ХХ веков ещё довольно много. И они подтверждают, что Калитники — район отнюдь не аристократический. Вокруг храма были разбросаны бойни, мастерские, потом открылся Нижегородский железнодорожный вокзал, при нём складские помещения, цеха технического обслуживания — всё это свидетельствовало о развитии и процветании промышленности. На восточной окраине пруда образовался конный рынок, в наследство от которого оставалось название Новоконной площади и действующий до недавнего времени Птичий рынок.

Бойни в ХХ веке стали объединяться, укрупняться, пока не слились в одно крупное предприятие, прямым наследником которого сегодня является мясокомбинат им. А.Микояна («Миком»).

Жили здесь люди, в основном скромного и среднего достатка: рабочие, крестьяне на заработках, ремесленники, средней руки чиновники, купцы.

Однако, с расширением Москвы старинные кладбища, оказавшись чуть ли не в центре мегаполиса, становятся всё более престижными и получить здесь место для захоронения уже практически невозможно. В 1999 году здесь ещё хоронили кого-то из Рюриковичей. Из Парижа приезжал потомок этого старинного рода, чтобы оставить прах матери на семейном участке кладбища.

На Калитниковском кладбище сохранилось много захоронений священнослужителей, вот некоторые из них: